Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны
Мне подбросили ржавый револьвер ещё царских времен.
Плюс, к подброшенному пистолету, нашли у меня два десятка флагов РФ. Да, я покупал флаги РФ за свои деньги. Ездил в Белгород и вывозил их на себе, потому что те пятьдесят тысяч, которые стандартно выходили на митинг, — каждый раз это были разные люди. Но флаги-то должен был кто-то купить и привезти. Самая популярная речёвка была — «Россия», вторая — «Референдум».
Повезли меня на ИВС[5], потом в СИЗО. Месяц я провёл в тюрьме, потом вышел под залог, который внёс мой товарищ Олег Царёв.
— Ты анализировал, почему в Донецке получилось, а в Харькове нет?
— Местные элиты предали восстание и там, и здесь. Только из Донецка им пришлось убежать. Знаешь почему? Я по деду своему сужу. Он тридцать лет отработал в шахте, и Великую Отечественную прошёл ещё. Я его спрашиваю: страшно ли в шахту спускаться. «Да вообще, — говорит, — кошмар». И так каждый день! Особый тип людей на Донбассе. А в Харькове — больше интеллигенты. Почему тут получилось? Потому что — чем ты можешь испугать шахтёра? Чем ты можешь испугать моего деда?..
— Количество задержанных в Харькове ты можешь оценить?
— Спустя почти два года после тех событий, более тысячи человек находится в СИЗО, в тюрьмах, в секретной тюрьме СБУ — в самом центре Харькова, в управлении СБУ. Там люди сидят без оформления, родственники не знают, где они. Аналог тюрьмы ЦРУ на базе Гуантанамо — пытки, издевательства. Сколько людей в Харькове просто погибло — до сих пор не могу в это поверить. Нам удалось достать оттуда несколько человек, посредством обмена. Моё мнение — Харьков на сегодняшний день мировой лидер по количеству политзаключённых в пересчёте на душу населения…
К середине марта на митинги в городах Юго-Востока выходили уже не сотни тысяч, а, в общей совокупности, миллионы людей.
То там, то здесь пошли похороны забитых, задавленных или застреленных активистов Майдана и Антимайдана, бойцов «Беркута» и «Правого сектора»…
В череде этих смертей была вроде бы и замечена, но столь же стремительно забыта гибель Виктора Алексеевича Давыдова — политика и спортсмена, красивого парня 1981 года рождения.
20 марта Виктор Алексеевич Давыдов выехал под запрещающий знак на лёд озера Байкал за рулём микроавтобуса «Фольксваген». В салоне было шесть человек. Когда машина начала уходить под воду, все шестеро успели выскочить — и только водитель выбраться не смог.
На самом деле погибшего звали Виктор Викторович Янукович, он был сыном президента Украины Виктора Януковича, ровно за месяц до этого собравшего вещи и оставившего страну в полном раздоре.
Что известно о погибшем?
Депутатствовал три созыва подряд от «Партии регионов». Выступал за государственный протекционизм украинского языка — выдвинул три законопроекта по этому поводу; но своим для замайданных украинцев всё равно не стал.
Занимался автокроссом, кольцевыми гонками, вейкбордом (разновидностью сёрфинга), стендовой стрельбой. Выиграл самую трудную внедорожную гонку Украины, был мастером спорта в категории «Автоспорт».
После смерти его знакомые подтвердили, что кататься по мартовскому льду, миновав запрещающие знаки, — вполне в духе Януковича-младшего.
Смелый был парень, похоже.
Януковича похоронили на Братском военно-мемориальном кладбище в Севастополе, среди героев Крымской войны 1853–1856 годов. Мужики подвинулись, им не жалко.
Русский человек щедр: хочешь лечь рядом — ложись.
При всей жалости к погибшему — а что, сильный, видный мужик, жгучий брюнет, маленький ребёнок у него остался, жена, наверняка, красавица, — тем не менее неизбежно задаёшься одними и теми же вопросами.
Как так может выйти, что эти люди — вся их порода — оставляет власть, и едет кататься на Байкал, когда оставленную ими страну колотит и трясёт?
Ну, не явился старший Янукович на харьковский съезд — явился бы младший.
Сказал бы: я, как молодой князь, как депутат и патриот, как представитель «Партии регионов», как украинец, как русский, как ваш брат, сват и отец, — я беру на себя ответственность, я буду стоять рядом с вами плечом к плечу, простите нас, простите за батю, простите за всю нашу позорную партию, я всё исправлю.
Рассказывают же про утонувшего в ледяной воде Януковича, что он никакой работы не боялся: в машину на морозе лез и чинил своими княжескими руками, а если застревала — выталкивал вместе со всеми.
Ну так вытолкал бы из колеи мать Украину — или, ещё лучше, мать Новороссию.
У него же источники дохода, активы и пассивы оставались, наверняка, в огромном количестве! Можно было купить бронепоезд, поехать на нём в любую сторону.
В первых числах марта, рассказывают, на митингах в Донецке популярными были лозунги «Янукович, вернись!» и «Янукович, спаси!». Люди всерьёз это кричали!
Пишут, что Виктор Викторович имел собственный автопарк — целую коллекцию. Так перегнал бы этот автопарк в Донецк, передал бы «Оплоту Донбасса», а? «Катайтесь пацаны на здоровье, вам пригодится. Готов стать рядовым рулевым!»
Почему он вместо этого под чужой фамилией оказался на Байкале, объясните кто-нибудь.
Почему у людей, управлявших самой большой страной в Европе, оказался столь ничтожно мал инстинкт власти? У этого высоченного небритого брюнета, похожего на всех голливудских героев сразу, у этого мастера спорта, стрелка и бильярдиста с безупречной реакцией, гонщика, умеющего мчать на бешеных скоростях, в трезвом, пьяном, любом виде, — отчего его личный инстинкт власти еле мигал зрачком, как умерший аккумулятор?
Если ты так не боишься смерти — найди её в том месте, где она стоит того!
Из тех донецких, кто был с Захарченко в Мариинском парке, на Антимайдане, — остался в живых один Захарченко, всех убили. Их убили на войне, в драках, боях, перестрелках, под бомбёжками, они умерли от ран, все.
Из тех пятидесяти человек, кто очень скоро зайдёт со Стрелковым в Славянск, — останутся в живых Стрелков и ещё то ли двое, то ли трое. Их всех убьют, одного за другим.
…но никого из них не похоронят среди героев Крымской войны.
6 апреля 2014 года в Донецке прошёл очередной митинг, переросший в шествие к зданию администрации. В 14:50, после короткой стычки, было взято штурмом здание областной власти, а на нём водружены российские флаги.
Возле здания начали возводить баррикады.
В одном популярном украинском блоге я, с внутренней ухмылкой, прочитал в тот день: «Алё, донецкие. Хватит одного Майдана. Быстро за работу».
Захарченко говорил про этот самый апрель — что он тогда ещё не был злой.
7 апреля в здании Донецкой ОГА были оглашены Декларация о суверенитете ДНР и Акт о провозглашении государственной самостоятельности Донецкой народной республики.
Тогда же, 7 апреля, активисты пытались взять администрацию в Днепропетровске — но неудачно: в ряды активистов были заранее введены люди Игоря Коломойского.
В тот же день Турчинов объявил о начале антитеррористической операции в отношении людей, занявших административные здания в Донецке, Луганске и Харькове.
На 8 апреля украинские силовики запланировали штурм Донецкой ОГА.
Донецкий «Беркут» отказался выполнять приказы. Но кроме «Беркута» имелось ещё и спецподразделение «Альфа» — две тысячи человек.
9 апреля глава МВД Украины Арсен Аваков сказал, что ситуация в регионах с режимом АТО[6] имеет два варианта решения — политический и силовой, — и разрешится в течение 48 часов.
Такие высказывания надо складывать в копилку и время от времени извлекать, смотреть на свет, перебирать в пальцах.
10 апреля на странице Павла Губарева в соцсети появилось сообщение: «Молния! Штурм Народного совета ожидается в ближайшие 3–4 часа! Все к зданию Народного Совета!»
Денис Пушилин объявил о создании народной армии ДНР.
— …зарыто было много чего, — спустя два года рассказывает Захарченко, чуть посмеиваясь. — И самое интересное, что зарыто было не только у меня. В эту ночь, подозреваю, с пол Донецка ходило на огороды с лопатами и копало. Выкопали и ППШ, и «шмайсеры», и всё что хочешь. На углах утром стояли немецкие пулемёты. Утром 10-го числа Донецк был не вооружённый, а 11-го числа вооружены уже были все.
— Можно предположить, что и с той стороны — на Волыни, во Львове — тоже отрывали что-нибудь, когда события были у них?
— Я на Майдане видел СКСы[7]. Причём охотничьи СКСы. И ещё видел две винтовки: одна СВД [8], другая — австрийская снайперская. Это всё, наверное, туда завезли влиятельные сторонники Майдана. Если бы люди отрыли винтовку Мосина, это было бы заметно… Мне кажется, они начнут рыть, когда их самих начнут кошмарить.
Боевое противостояние в Донецке должно было начаться уже тогда, но — не началось.
